ОПЕР, или В городе нашенском - Виктор Бондарчук

Сидя в машине, я ругал себя последними словами и очень жалел, что не курю. Вспоминаю, как расстроенные мужики в кино жадно затягиваются сигаретой. Наверное, помогает. Поднимаясь к себе, даже не подумал про любовницу. Слишком много на сегодня впечатлений, да и на выходные у неё дочка всегда дома, девочка просыпается от малейшего скрипа или стука двери.

На следующий день, перед самым обедом, позвонил Виктории. Через минуту положил трубку. На душе стало совсем муторно, девушка просила ей больше не звонить.

Прошла неделя, и я снова в постели у любовницы. Понимаю, что мой опыт со второй в жизни женщиной оказался неудачным, вернее провальным. И снова моя многоопытная подруга учит меня уму разуму:

– Значит, из девушки женщину сделал. И она, по-твоему, обиделась ни за что? Какой ты ещё зелёный в этом вопросе. Учу, учу, а ты никак не можешь освоить.

– Откуда я знаю ваши женские элементарности. Я не знал, что у неё этого никогда не было.

– Не знаешь, так спрашивать надо. Есть же у кого. Ты мальчик взрослый. Не первый год с женщиной спишь. Пора бы и знать, что с нами надо очень нежно, а не по-солдатски грубо. Тем более, когда ты у девушки первый. Вторгся очень грубо, и в результате женщина почти в болевом шоке.

– Сам уже всё понял. Что мне сейчас-то делать, что предпринять?

– Ничего, любить меня и ждать, пока твоя красавица поправится. А будет в норме, сама позвонит, ей же надо эксперимент до конца довести. Если ты, конечно, отведён на эту роль. Может, тебя планируют шире использовать. В общем, не грузись, за тебя всё решат.

– Какие же вы женщины циничные в отношении друг друга.

– Глупости не городи, при чем тут цинизм. Все через это прошли, у всех было примерно так же. Тебе хочется высокой и чистой любви, как у Ромео и Джульетты, а впереди сплошная проза жизни, скрытые интересы, в которых сразу и не разберешься. В реальной жизни всё проще и намного жёстче, чем в высоких фантазиях. Неземная любовь быстро испаряется, когда сталкивается с реалиями жизни в виде отсутствия жилья, денег, машины, вкусной еды. Женщина мгновенно меняет привязанности, если не видит радужных перспектив. Ну, может немного потянуть, за неимением лучшего. Я вот мужа никогда не брошу, пока он зарабатывает, в моря ходит. Пока создает мне комфортную жизнь. Вот ты и парень красивый, и трахаться с тобой просто прелесть, но для долгой и счастливой жизни этого мало. Подкрепи это материально, и из любой женщины можешь веревки вить.

Лекция на эту тему продолжалась ещё минут пятнадцать. Слушал вполуха, мне это было совсем неинтересно, я это уже и сам знал. Всё закончилось, как обычно, затяжным повтором. Чтобы притушить недавние воспоминания, влил в себя соточку шустовского. Коньяк продлил любовную работу, домой я вернулся глубокой ночью. Останься я до утра, и точно не вышел бы на работу. Все мышцы болят, как после самой утомительной и тяжелой тренировки.

Поиск информации

В понедельник в моей службе ничего не изменилось, никого я сильно не интересую, а с семнадцати заступаю на ночное дежурство. Дело идет к Новому году, и всем пока не до меня. Так что есть время заняться опросом жильцов, не дают мне покоя лавры знаменитых сыщиков. Решаю сначала пройтись по тем, кого не застал, а уже потом думать о повторном обходе. Одна квартира на первом этаже служебная. Проверил – стоит пустая, ставлю на схеме крестик. Следующая двухкомнатная, в ней семья из трех человек и все, кстати, дома. Мама, папа лет так под пятьдесят и дочка, симпатичная брюнетка, не обратившая на меня никакого внимания. Она студентка выпускного курса. Квартиру купили два года назад, переехали с Севера. Они ничего не видели и не слышали. Да и соседей толком не знают. Так что извините, ничем помочь не можем. Еще один крестик на схеме. По моему разумению, самые потенциальные свидетели должны проживать на первом, ну от силы втором этажах. Все события начинаются оттуда, и обзор из окон самый лучший. Их я опрашиваю как можно тщательнее. В трехкомнатной на втором этаже четвертого подъезда – мама с сыном студентом. Удивительно, но сегодня почти все дома. Женщина довольно молодая и очень привлекательная, если не сказать красивая. К неудовольствию сына, зелёного юнца, явно кокетничает, что мне, конечно, приятно, но в плане информации – полный ноль. Некогда ей по окнам пялиться и с соседями языки чесать. Работы много. Уходит рано, приходит поздно. А что сегодня не на работе, так у неё плановое посещение врача. И улыбнувшись ослепительно, добавляет – гинеколога. Сынуля краснеет, я строю безразличную рожу. От тяжеловатых форм женщины трудно оторвать взгляд. Она просчитала меня мгновенно и, явно издеваясь, просит заходить, не стесняться, даже если не будет служебной надобности. Обещаю, чуть ли не клянусь и поспешно ретируюсь. Сынок возмущен, кипит от негодования и стыда за маму. Придурок и сопляк, такой мамой надо гордиться. Представляю, сколько мужиков по ней сохнет, кто откажется от такой аппетитной женщины.

И в правду понедельник день тяжелый, до вечера на ногах. Осталось обойти всего две квартиры. Но результат нулевой, никто ничего не видел, с соседями почти не контачат, на лавочках возле дома никто не сидит. Но, как ни странно, все знают про женщину с третьего этажа первого подъезда. И рассказывают о ней довольно подробно. Мол, мужа она давно выгнала, имеет очень богатого любовника, в общем, как сыр в масле катается. Одних шуб только три. И евроремонт у неё, и мебель импортная, и машина крутая. Когда присутствует зависть, тогда все видят и всё знают. Это говорит об одном: в доме есть человек, не может не быть, который владеет нужной мне информацией. Сегодня же проведу полный анализ опроса и начну с тех, кто явно попадает под определение «перспективный свидетель».

Прошло три дня, завтра Новый год, я заступаю дежурным. Всё правильно, так и должно быть. И если честно, то я совсем не против. Всё равно никуда не собираюсь на праздники. Всего-то дел – позвонить и поздравить Викторию. Я думаю о ней постоянно, и сил ждать её звонка просто нет. Очень хочу её видеть и не знаю, что для этого надо предпринять. Может, встретить её у дома, когда она пойдет на учёбу? Не знаю прямо. Голова кругом от всего этого.

У нас трое новеньких сержантов, перевели из краевого УВД. Лицами рэкетиров и фигурами качков они напоминают мне моих бывших коллег. Почему я так предвзято отношусь к людям, которых совсем не знаю? Может, оттого, что все мои неприятности связаны с теми сержантами, а может быть, меня напрягает то, что они переведённые? Хороших работников кто отпустит? Наш начальник сразу подстраховался, видно, такие же мысли витают в его голове. Заставил ребят написать заявления об уходе с открытой датой. Так обычно поступают с теми, в ком очень сильно сомневаются. У него, кстати, земля под ногами качается, пригрел же преступников в своём отделении, не вычислил. И в этом я тоже виноват. Дела служебные меня не волнуют, больше расстраивает личная неопределенность. Поговаривают, и не безосновательно, что меня куда-то переведут, а куда – неизвестно. Я уже устал находиться в подвешенном состоянии, хочу определённости и готов к любому раскладу, даже распрощаться с милицейской службой.

Виктория, вот моя главная проблема. Женщина, о которой я думаю постоянно, и мысли о которой просто забивают все остальные. И любовница не помогает забыть её. Не выдерживаю до завтра и звоню, вопреки советам моей умной подруги. Поздравлю с наступающим праздником. Какая разница, сегодня или завтра. Но 30 декабря – точно не мой день. Девушка спокойно выслушала мои поздравления, спокойно поблагодарила и отвергла попытку встретиться. Говорила таким безразличным тоном, что я когда положил трубку, засомневался, а были ли мы вообще знакомы. Я, наверное, не такой уж и гордый, скорее боязливый, так что вряд ли решусь ещё раз набрать знакомый номер. Меня расстроил не сам отказ встретиться, а безразличие, с каким это всё было произнесено. И если она вдруг позвонит, и мы встретимся, то я признаю, что женщины для меня – тёмный лес, таинственный и непонятный, таящий в своих дебрях, как блаженство с наслаждением, так и смертельную опасность для жизни. Вот и сейчас, после этого звонка мне плохо, ничего не хочется, и весь я из себя разнесчастный и никому ненужный.

Но это было не совсем так. Назавтра, возвращаясь домой после дежурства, я услышал мощный и низкий автосигнал. Меня обогнал массивный «Патрол», совсем новый, весь тонированный. Темно-синяя краска сверкала первозданной свежестью. Обогнать-то обогнал, но не ушёл вперед, хотя такую возможность имел – дорога впереди свободна. А уже через минуту я понял, мной интересуются люди из этой роскошной машины. Внедорожник чётко держал дистанцию в пять метров. Я не стал ни останавливаться, ни сворачивать на другую улицу. В наплечной кобуре у меня пистолет, который я всё же переложил в карман куртки. Чем чёрт не шутит. Джип понемногу замедляет скорость, притормаживаю и я. Мы остановились, и тут же затренькал мобильник. Знакомый голос предложил побазарить. Не ожидал я такой быстрой встречи. Досылаю патрон в патронник, но оставляю пистолет на предохранителе. Вышел из машины, проявляя элементарную глупость и одновременно мальчишеское безрассудство. Знаю же, кого увижу. А вот во что это мне выльется? Сердце, конечно, ёкнуло в первый момент, когда из машины вывалились четыре наших сержанта. Вернее, уже бывших, урытых, так сказать, при моём непосредственном участии. Парни были слегка поддаты, веселы и жизнерадостны. И совсем не жаждали моей крови. Смеются – хотели проверить, как я веду себя в реально опасной обстановке. Рвани я в сторону, так они бы и не поехали следом. А так почему бы не переговорить с бывшим сослуживцем. У них всё отлично, дело спустили на тормозах, и ни о каком суде не может быть и речи. Система своих не сдаёт. По возможности, конечно. Все непонятки решены полюбовно и деньгами, претензий ни у кого нет. Так что они свободны и богаты, как и прежде занимаются своим любимым делом. Прикрывают, охраняют и разруливают. Работы такой вал, что только поспевай, поворачивайся да денежки подсчитывай. Ко мне претензий нет, ведь я не знал, на кого следствие выведет. Да и сами виноваты, надо умней работать. Они также знают о моих неприятностях, и что мне в отделении не работать. Скорее всего, посадят дежурным на городской пульт, так обычно с очень умными поступают. На вопрос, кому я мешаю в отделении, весело рассмеялись: